Судьба Твардовского вся состоит из противоречий, как в зеркале отразивших события великой и трагической эпохи. Талантливый и успешный поэт, любимый народом и обласканный советской властью, трижды лауреат Сталинской премии, хотя в его главной поэме «Василий Теркин» нет ни одного слова о Сталине, в поэме «По праву памяти» Твардовский выступил с обличением сталинской эпохи, но не затрагивая личности вождя, которого уважал. На даче Александра Трифоновича в 60-годы стены рабочего кабинета всегда украшали три портрета – Сталин с трубкой, Некрасов и Бунин…

Кто прячет прошлое ревниво, тот вряд ли с будущим в ладу…

Родился Саша Твардовский 21 июня 1910 года на Смоленщине, неподалеку от деревни Сельцо Починковского района. Трифон Гордеевич, отец будущего поэта, деревенский кузнец, владелец участка «дорогой до святости» земли, выходил на люди в шляпе, любил читать детям художественную литературу и запрещал им носить лапти - ботинок, правда, тоже не было, и ребята бегали босиком почти до самого снега. Свои первые стихи маленький Саша сочинял, ещё не зная азбуки, а в 1925 году в газете «Смоленская деревня» появилось первое стихотворение Твардовского «Новая изба», исключительно в духе времени:

Вскоре состоялась «историческая встреча» - на совещании сельских корреспондентов Смоленского уезда, куда пригласили и Сашу Твардовского — селькора с почти уже двухлетним стажем, где тот познакомился с Михаилом Исаковским, редактором главной губернской газеты «Рабочий путь». Михаил Исаковский сразу же отметил искреннюю и яркую лирику юного поэта:

Но юный Саша мечтал пока не о славе - о простом устройстве на работу, очень хотел устроиться в газету, но даже Исаковский ничем не смог помочь - в условиях повальной безработицы все рабочие места были наперечет. Александр всё равно остался в Смоленске, хотя приходилось ему иногда очень несладко - он скитался по съемным углам и жил за счет крошечного гонорара, получаемого им за стихи, которые изредка брали в печать в смоленские газеты.

В поисках лучшей доли пришлось отправиться в Москву, но и там юношу никто не ждал, и он вернулся в Смоленск - учиться в местном пединституте. Началась одна из самых трагических страниц в жизни Твардовского - вся его семья была раскулачена и сослана за Урал, а хутор, их семейную гордость, сожгли односельчане. Отцу с братом Павлом вскоре удалось бежать, но Александр отказался приютить родных, поскольку на нём самом уже стояло клеймо кулацкого сына. Он не простил себе этого поступка до конца своей жизни…

В 1936 году Твардовский снова переехал в столицу и поступил сразу на третий курс Московского института философии, литературы и истории. Написанную им в то время поэму «Страна Муравия» ввели в обязательный курс обучения - поэт приобрёл известность настоящего классика! При сдаче экзаменов по русской литературе он вполне мог вытянуть билет по своему собственному произведению.

Нет героев от рожденья, — они рождаются в боях.

21 июня 1941 года Александру Твардовскому исполнился 31 год, а 23 июня он получил назначение на Юго-Западный фронт в качестве «писателя» (была такая штатная должность в системе военной печати) - в редакции газеты «Красная Армия» сочинял очерки, стихи, фельетоны, лозунги, песни, статьи, заметки — все, что было необходимо солдатам и работникам тыла.

Всю войну, с 1941 по 1945-й, Твардовский писал своего «Василия Теркина», который родился ещё раньше – в дни финской кампании 1939 года. Целая группа маститых литераторов работала над созданием образа удалого бойца Васи Теркина, время от времени появлявшегося с веселыми рассказиками в газете «На страже Родины». Со временем проект распался, но Александр Трифонович своего героя не забыл. С началом Великой Отечественной поэт стал думать о том, как соединить солнечный юмор Васи с реалиями тяжелейшей войны - коллективный газетный Вася Теркин был эдаким былинным Алешей Поповичем.

У его народной поэмы был особый формат: ясным и образным языком, с хорошей долей оптимизма автор рассказывает о фронтовых солдатских буднях.

Война не отпускала Твардовского до конца жизни, яркими сполохами возникали новые трагические строки - напоминания современникам о тех, кто отдал свои жизни за Победу.

С тропы своей ни в чём не соступая, не отступая — быть самим собой.

В 1950-м Александр Твардовский стал главным редактором журнала «Новый мир». Благодаря журналу читатели узнавали имена Александра Солженицына, Юрия Бондарева, Василя Быкова, Федора Абрамова, Фазиля Искандера, Бориса Можаева, Владимира Войновича, Чингиза Айтматова и Сергея Залыгина; заново открывали для себя стихи Цветаевой, Бальмонта, Волошина, Мандельштама. Близкие друзья поэта утверждали, что в юности Твардовский носил в нагрудном кармашке рубахи маленький портрет Некрасова и, возглавив «Новый мир», встречал гостей редакции декламацией строчек: «Сходится к хате моей больше и больше народу, ну, расскажи поскорей, что ты слыхал про свободу?».

Твардовский выдержал множество ожесточенных кампаний против обозначенной им направленности журнала «оценивать литературные произведения не по их заглавиям и номинальному содержанию, а прежде всего по их верности жизни, идейно-художественной значимости и мастерству». В литературных кругах до сих пор жива легенда: к своему 50-летию писатель получил орден Ленина вместо ожидаемого звания Героя Социалистического Труда. Секретарь правления Союза писателей СССР К. Воронков якобы сказал Твардовскому: «Вёл бы себя осмотрительней, дали бы Героя», на что тот отрезал: «Никогда не знал, что Героя дают за трусость».

Твардовский всегда оставался прежде всего Поэтом - искренним, пишущим без единой фальшивой строки. Как заметил Самуил Маршак в своей книге «Воспитание словом», «нельзя понять и оценить поэзию Твардовского, не почувствовав, в какой мере вся она, до самых своих глубин, лирична. И вместе с тем она широко, настежь открыта окружающему миру и всему, чем этот мир богат, - чувствам, мыслям, природе, быту, политике».

Рассказ танкиста

Я убит подо Ржевом (отрывок)

Я знаю, никакой моей вины…

На дне моей жизни…

Вся суть в одном-единственном завете…

Снега потемнеют синие

К обидам горьким собственной персоны…

Я иду и радуюсь

Перед войной, как будто в знак беды…

Полночь в мое городское окно

Не хожен путь…

Есть книги — волею приличий…

Спасибо, что дочитали до конца! Подписывайтесь на наш канал и читайте хорошие книги!